СССР в годы коллективного руководства
- Усиление позиций партийно-государственной номенклатуры.
- Хозяйственная реформа 1965 г.
- Кризис директивной экономики.
- Социальная политика
Усиление позиций партийно-государственной номенклатуры.
Со смещением Н. С. Хрущева и приходом к власти Л. И. Брежнева для партийно-государственного аппарата наступил «золотой век». В качестве главного лозунга была выдвинута идея «стабильности кадров», что нередко означало пожизненность номенклатурных постов, вело к безнаказанности руководителей, коррупции, разрыву между словом и делом. Главным критерием при назначении на должность становилась личная лояльность чиновника. Объективно эта «стабильность» вела к консервации, неизменности режима. Был узаконен контроль со стороны партийного аппарата над всеми сторонами жизни общества.
Конституция СССР 1977 г. закрепила руководящую и направляющую роль КПСС в обществе, определив ее в качестве «ядра политической системы». Поскольку вся реальная власть в самой КПСС принадлежала партийному аппарату, то именно его и следовало считать главной политической силой в стране. Важнейшие для страны решения по-прежнему принимались узким кругом лиц. Под лозунгом «борьбы за единство партии» глушилась любая точка зрения, не совпадавшая с «генеральной линией», свертывалась критика. По личному указанию Брежнева во время его выступлений перед большими аудиториями зал должен был в нужных местах речи вставать и аплодировать. При проведении съездов партии и общественных организаций в Кремлевском дворце съездов рассаживали группы скандирующих, обеспечивавших необходимые «шумовые эффекты» в зале.
Хозяйственная реформа 1965 г.
С 1965 г. стала проводиться хозяйственная реформа, задуманная еще при хрущевской администрации. В целом она не посягала на директивную экономику, но предусматривала механизм внутренней саморегуляции, материальной заинтересованности производителей в результатах и качестве труда.
Было сокращено число обязательных плановых показателей, в распоряжении предприятий оставалась доля прибыли, провозглашался хозрасчет. Одновременно упразднялись совнархозы и восстанавливался отраслевой принцип управления промышленностью через министерства.
Реформа затронула и сельское хозяйство. Правительство вновь списало долги с колхозов и совхозов, повысило закупочные цены. Кроме того, была установлена надбавка за сверхплановую продажу продукции государству. Ощутимо повышалось финансирование аграрного сектора экономики. В 1966— 1980 гг. туда было направлено 383 млрд рублей, что составило 78% капиталовложений в сельское хозяйство за все годы Советской власти. За счет этого мощного вливания средств началась реализация ряда программ: комплексной механизации аграрного производства, химизации почв и их мелиорации. В частности, вводятся в строй Большой Ставропольский, Северо-Крымский, Каракумский каналы, оросившие живительной влагой десятки тысяч гектаров засушливых земель.
Эти новации благотворно повлияли на экономическую жизнь страны. Но их эффект оказался кратковременным. Решающую, роль в снижении темпов хозяйственного роста играло то обстоятельство, что сама директивная экономика объективно подошла к пределу своих возможностей.
Кризис директивной экономики.
Причины тому — прежде всего обострившееся противоречие между колоссальными масштабами промышленного потенциала СССР (только за 1960—1985 гг. стоимость основных фондов увеличилась в восемь раз) и преобладавшими экстенсивными методами его развития. На каждый новый процент прироста продукции приходилось затрачивать все больше и больше средств. Достаточно сказать, что в годы четвертой пятилетки народное хозяйство поглощало чуть более трети всех ассигнований госбюджета, а в одиннадцатой — уже 56%. Соответственно сокращалось финансирование других государственных программ, в том числе социально-культурной (с 37,4% в 1970 г. до 32,5% в 1985 г.).
Практически полностью были исчерпаны свободные людские ресурсы, причем из-за снижения рождаемости от пятилетки к пятилетке уменьшалась доля молодежи, приходящей в общественное производство (с 12 млн человек в 1971 — 1975 гг. до 3 млн в 1981 — 1985 гг.). На вновь строящихся заводах и фабриках уже физически некому было работать.
Из-за перемещения сырьевой базы в труднодоступные районы Севера и Сибири возрастали некогда незначительные затраты на добычу и доставку природных ресурсов. Началось сокращение пахотного клина в стране (за 70-е гг. на 1%), что отягощало и без того сложное положение сельского хозяйства. Это было следствием строительства новых промышленных объектов, занимавших под производственные корпуса плодородные земли.
И наконец, последнее. Директивная экономика постоянно подпитывалась за счет ресурсов аграрного сектора. Теперь и здесь обозначился предел. Обессилившее за долгие годы нещадной государственной эксплуатации сельское хозяйство приходило во все больший упадок, ограничивая возможности развития промышленности, особенно в выпуске товаров народного потребления.
Главный же способ избежать экономического краха власти усмотрели в форсировании поставок на западный рынок энергоносителей, тем более что цены на них возросли там только за 70-е гг. почти в двадцать раз. За 1960—1985 гг. доля топливно-сырьевого экспорта в СССР поднялась с 16,2 до 54,4%, а доля машин и сложной техники упала с 20,7 до 12,5%. Внешняя торговля СССР приобретала отчетливо выраженный «колониальный» характер. Зато казна сказочно обогатилась за счет сотен миллиардов «нефтедолларов».
К середине 80-х гг. и этот живительный валютный поток стал иссякать. Гибкая рыночная экономика ведущих капиталистических стран перестраивалась на энергосберегающие технологии, спрос на нефть снизился, и цены на нее на мировом рынке начали стремительно падать. В этих условиях уже ничто не могло удержать на плаву тяжеловесную и неповоротливую директивно-затратную экономику СССР.
К тому же существовавший в стране политический и экономический уклад отторгал все начинания по его модернизации, идущие снизу. В 70-е гг. на стройках и предприятиях началось массовое движение бригадного подряда. В его основе лежало стремление трудящихся по-хозяйски распорядиться имеющимися у них ресурсами, отойти от уравниловки в оплате труда. Формально этот почин власти всячески пропагандировали, но как только сторонники бригадного подряда вплотную подошли к необходимости реального сокращения раздутого управленческого аппарата и передачи его функций низовым трудовым коллективам, то сразу сработали чиновничьи тормоза и он был похоронен под грудой ограничительных инструкций. Та же судьба постигла и многие иные почины трудящихся.
По мере скатывания директивной экономики к кризису все больше давала о себе знать так называемая теневая экономика. Под этим названием понимались как различные виды официально запрещенной или строго ограниченной индивидуальной трудовой деятельности (преимущественно в кустарном производстве, в розничной торговле и бытовом обслуживании населения), так и чисто криминальная деятельность (крупные хищения товаров и сырья, махинации в отчетности, изготовление на госпредприятиях неучтенной продукции с ее последующей реализацией через торговую сеть и т. п.). По неофициальным оценкам, к середине 80-х гг. в сфере теневой экономики более или менее постоянно было занято около 15 млн человек. В стране шло формирование новой социальной группы — дельцов подпольного частного бизнеса, возникли первые мафиозные образования.
Социальная политика
По сравнению с нищетой 30-х гг. и первого послевоенного десятилетия материальное положение населения улучшилось. Все меньше людей жило в коммуналках и бараках. Обыденными стали телевизоры, радиоприемники, холодильники, телефоны и прочие коммунальные блага. Люди лучше одевались и питались. В квартирах многих из них появились домашние библиотеки.
И все же в социальной сфере постепенно накапливались кризисные явления. Почти приостановился и без того медленный подъем жизненного уровня трудящихся. Поскольку он достигался главным образом путем повышения их зарплаты, обозначилась диспропорция между денежной массой, находящейся в руках населения, и предложением товаров и услуг, низким их качеством. В этих условиях со второй половины 70-х гг. углубляется товарный голод — дефицит сначала на престижные и высококачественные изделия, затем и на обыденные. Во многих регионах СССР, занимавшего в целом лишь 77-е место в мире по уровню потребления на душу населения, фактически устанавливается карточная система распределения продуктов.
Практически не росли объемы вводимого в строй жилья. «Квартирный вопрос» усугублялся из-за небывалой ранее миграции в города крестьян (им было разрешено получать паспорта и выбирать место жительства), а также ввоза предприятиями для использования на малоквалифицированных и непопулярных среди коренных горожан работах так называемых «лимитчиков» — людей со стороны, получавших временную прописку и любым путем старавшихся закрепиться в городе.
На здравоохранение тратилось не более 4% национального дохода (в развитых странах — около 12%). С 1970 по 1985 г. на два года уменьшилась средняя продолжительность жизни, и по этому важнейшему показателю СССР откатился на 35-е место в мире, по уровню детской смертности — на 50-е.